Изучая архив переписки Алексея Вангенгейма с дочерью, я нашёл большое количество рисунков, уроков по ботанической математике, мозаик из камней и гербариев. Все иллюстрации были выполнены в очень разных техниках. Это и подтолкнуло меня сделать фильм в смешанной технике анимации.

Но я не стал включать всю переписку отца с дочерью в сценарий, а решил раскрыть единственное, но самое образное, на мой взгляд, письмо — о цикле жизни одуванчика. В выборе художественной эстетики я решил не уходить в коллажирование (это бы сильно отрывало нас от погружения в историю и напоминало ютуб-ролик), не отталкиваться от живописи того периода СССР (авангард, соц-реализм, Петров-Водкин, Дейнека, Родченко), я решил найти эстетику в первичном — в самой сущности и форме растений, в гербария — листьях, стеблях и цветках одуванчиков, что Вангенгейм присылал своей дочери.

Полностью рисованный фильм фиксировал бы внимание зрителя на технике художника, в то время, как образность гербария выстраивает понятную параллель — личность человека внутри тоталитарной системы хрупка, словно листья гербария, а цикл жизни заключенного ГУЛАГа подобен жизни увядающего и сохнущего цветка.

Поэтому мы решили, что фильм должен быть выполнен в смешанной технике анимации. В качестве основного метода я планирую использовать перекладку (Stop-motion) из бумаги, цветов, гербариев. Это будет не классическая шарнирная техника — переходные фазы будут изначально прорисовываться и анимироваться в классической рисованной 2D технике, а потом вырезаться по частям для большей пластики движения.

Stop-motion техника выбрана с целью отразить материальность персонажей, для того чтобы срастить их с живыми цветами и сухими гербариями — все они не будут лежать на плоскости, а будут как барельефы жить в полуобъёме, оставляя тень на листе. Во время расстрела отец, как и растения в том мире, будет разрываться, крошиться в пыль и разлетаться на части, оставляя ощущение разрушения целостности, крушения привычного мира.

Фоны также будут создаваться из реальных артефактов того времени: писем, выцветших страниц тетрадей, газетных вырезок 30-х годов, гербариев, живых цветов. Подобный подход позволит нам поместить зрителя в пространство эпохи и в настроение «Папиных писем».

В силу того, что история происходила довольно давно, я не хотел бы погружаться в реализм и связанные с ним исторические штампы. Чтобы сызнова прочувствовать эту историю нужен иной угол зрения на тему. В нашем фильме это будет взгляд дочери. Мы хотим создать для зрителя не реальный ГУЛАГ, а тот, который отец придумал в письмах; тот, каким его представляла дочь, глядя на четвертинки папиросного листка. Здесь он будто Эдем — город-сад полный цветущих растений и диковинных животных, а в центре внимания — папа — ученый и исследователь. О трагедии мы начнём рассказывать не трагично. Лишь постепенно, в рамку кадра, ломая сказочный мир, будет проникать правда: цветы затопчут сапоги солдат, землю окропит кровь заключённых, а прекрасный лес из гигантских цветков, которые сажал отец с сокамерниками, окажется клумбой с портретом Сталина.  Но дочь всё не увидит. Лишь в ключевой момент отцу станет всё труднее поддерживать иллюзию, а Эле, узнавшей другую правду, придётся выбрать во что верить.

Гербарии, что он присылал, представляются мне очень сильной метафорой Судьбы Вангенема. Свежий цветок— его срывают, кладут меж толстых книжных томов, лишают света и ждут пока вся влага, вся оставшаяся жизнь испарится. Также и Вангенгейм — в рассвете сил попадает на Север, на Соловки. Он так же, как и тысячи других, чахнет и ссыхается, подобно цветку. Параллельно с этим он рассказывает дочери о циклах цветения одуванчика — от рождения до смерти, словно о «Подсолнухах» Ван Гога. Из реальных гербариев, обрывков бумаги и туши мы и планируем создавать анимационный мир, рифмуя хрупкость судьбы Вангенгейма с хрупкостью растений.

Ранее архивы, где хранятся исторические свидетельства о трогательной и страшной история Вангенгейма, находились обществе «Мемориал»* (*признано в России иностранным агентом). На основании этой летописи Соловецкого лагеря и книги Оливье Ролена «Метеоролог», я и писал сценарий. Затем совместно с Дарьей Дорофеевой мы начали делать наброски и раскадровки, а далее тестировать их в анимации.

На данный момент мы начали работу над звуковым решением для фильма и для того, чтобы полностью погрузиться в сюжет, совершили поездку на Соловки острова в маи 2021 года. Там нам удалось собирать те же растения, с которыми профессор Вангенгейм работал 85 лет назад.

Какое-то время назад я общался с Оливье Роленом, написавшим книгу  «Метеоролог» (The Meteorologist , 2014) и обсуждал эту удивительную историю с ним. Я надеюсь, наш фильм поможет издать эту книгу в России.

Теперь мне предстоит работа над улучшением визуальной концепции, где я наконец смогу опробовать «соловецкий материал». Большой фронт работ связан также с закадровым голосом Вангенгейма, который будет звучать на протяжении всего фильма — это полное содержание письма о жизненном цикле одуванчика, которое Вангенгейм адресовал своей дочери Элеоноре. Я планирую реализовать эту задумку вместе со звукорежиссёром и композитором. На данный момент проект поддерживают российский продюсер Янна Буряк (Mimesis) и французские продюсеры Игорь Куртекюисс и Клеманс Крепен Нил (Moderato). Они работают со мной над написанием и развитием этого дорогого моему сердцу проекта.

Вместе мы ищем поддержку и возможность расширить нашу команду. Поддержка CNC — большая честь и радость для меня, а также возможность опыта взаимодействия с авторами и режиссёрами, профессионалами в области анимации, потенциальными партнёрами и инвесторами со всего мира, которые могут помочь воплотить этот анимационный фильм в жизнь.